02.06.1917 - 04.03.1944
ЗА ПОЛЯРНЫМ КРУГОМ
Михаил Константинович Вербицкий родился 2 июня 1917 г. в поселке Уваровка Можайского района Московской области в семье крестьянина, но детство и юность прожил в деревне Серково Даниловского района Ярославской области, здесь закончил 7 классов и вступил в комсомол. Со школьной скамьи Миша мечтал о профессии летчика. До войны несколько лет жил в Москве, работал слесарем-инструментальщиком на одном из столичных заводов. В 1935 г. по путевке комсомола был направлен в Ейское военно-морское авиационное училище имени И. В. Сталина. После окончания его служил в авиации Краснознаменного Балтийского флота. Потом - война с Финляндией. С первых дней Великой Отечественной - на фронте. Участвовал в героической обороне полуострова Ханко (российский остров в центральной части Финского залива, расположенный в 75 км от побережья Финляндии). Воевал на Севере. Совершил 267 боевых вылетов. Звания Героя Советского Союза удостоен 22 января 1944 г. 4 марта того же года не вернулся с боевого задания…
…Ранним январским утром 1943 года самолет Пе-3 поднялся с аэродрома и, не делая в целях маскировки традиционного круга, лег на боевой курс. На борту самолета находились летчик капитан Михаил Вербицкий и штурман капитан Петр Селезнев. Перед экипажем стояла сложная задача - произвести воздушную разведку методом фотографирования фиорда, военно-морской базы противника, где были сосредоточены боевые корабли, все время угрожавшие союзным перевозкам грузов Северным морским путем. Погода, как часто случается в Заполярье, была пасмурная. Небо затягивала густая облачность, над Баренцевым морем висела серая дымка, скрадывавшая горизонт.
Прислушиваясь к ровному гулу моторов, Вербицкий думал о недавнем разговоре с командиром отдельной разведывательной авиационной эскадрильи. Сообщив о полученном приказе начальника штаба ВВС Северного флота провести воздушную разведку фиорда, командир особо подчеркнул необходимость тщательного выбора маршрута полета. Стало известно, что в последние дни английские летчики дважды пытались пробиться к фиорду, чтобы выяснить обстановку на военно-морской базе противника, но их попытки оказались неудачными: вражеская авиация и зенитные средства, расположенные на побережье Баренцева моря, каждый раз преграждали путь воздушным разведчикам. В результате летчики ни с чем возвращались на свой аэродром.
Вербицкий и Селезнев тщательно готовились к этому полету. Большое внимание они уделили изучению системы противовоздушной обороны противника, района действий и самой цели. Были детально рассмотрены различные варианты выхода к базе, учтены погодные условия. Вскоре на полетной карте протянулась четкая линия от аэродрома Ваенги-1 до фиорда. Маршрут полета был утвержден главным штурманом ВВС Северного флота.
Как было заранее предусмотрено, Михаил Вербицкий вел Пе-3 бреющим полетом над Баренцевым морем, затем, изменив курс, стал набирать высоту. Вскоре самолет, прижавшись к нижней кромке сплошной облачности, пересек линию побережья. Неожиданно радиостанция Ваенга-1 передала, что гитлеровцы наводят на Пе-3 свои истребители. "Только этого не хватало!" - подумал летчик.
- Сейчас укроемся от "мессеров" за облаками! Надень кислородную маску! - сказал он Селезневу по переговорному устройству.
Облачность пробили на высоте 7 тысяч метров, и сразу же в глаза ударило ослепительно яркое солнце, которое совсем недавно стало появляться над горизонтом после долгой полярной ночи. Пришлось надеть очки со светофильтрами. Осмотревшись, нет ли поблизости вражеских истребителей, Вербицкий взял курс на озеро, которое находилось южнее фиорда. Таким образом, был намного сокращен путь к цели, обойдены стороной аэродромы, наблюдательные посты и зенитные батареи, расположенные в районе базы. Между тем облачность стала быстро редеть, в ней появились большие окна. Видимо, это помогло наземным наблюдателям заметить в воздухе неизвестный двухмоторный самолет.
- Поднимаются два "мессера"! - доложил Селезнев.
- Вижу! - ответил Вербицкий. - Продолжай наблюдение.
Об аэродроме, с которого взлетели вражеские истребители, в части ничего известно не было. Скорее всего, гитлеровцы построили его совсем недавно, иначе наша разведка знала бы о нем. Вербицкий быстро ушел в облачность, изменил курс, и фашисты его потеряли. В этом смелом маневре проявилась высокая летная выучка летчика. Он был мастером пилотирования в облачности.
Первый опыт в этом деле он приобрел еще на Балтике, где ему также приходилось летать в трудных метеорологических условиях. Внезапное появление над фиордом неизвестного самолета, который все время нырял в облака, не давая возможности определить его принадлежность, как видно, вызвало среди гитлеровцев растерянность. С береговых постов стали лихорадочно запрашивать световыми сигналами, чей самолет находится в воздухе. Дело принимало опасный оборот. В этой сложной обстановке Вербицкий снова проявил находчивость: он стал отвечать на световые сигналы включением и выключением посадочной фары, что окончательно запутало противника.
Когда фашисты, наконец, определили, что в воздухе находится советский самолет, они открыли по нему ураганный зенитный огонь. Возле Пе-3 заклубились разрывы снарядов. В кабину проник едкий запах дыма, стало тяжело дышать. А зенитный смерч не стихал. Светящиеся трассы могли скреститься на самолете, но Вербицкий умело уходил из-под ударов.
- Ничего, все равно прорвемся к вашим кораблям! - крикнул он, начиная снижаться. Действия летчика затруднили вражеским зенитчикам ведение прицельного огня.
Внезапно впереди между высокими, отвесными скалами, запорошенными снегом, мелькнула темно-синяя водная гладь незамерзающего фиорда. Вот она, цель, к которой с таким упорством, рискуя жизнью, пробивались разведчики! У пирса и на рейде находилось большое количество военных кораблей. Среди них выделялась громадина линкора "Тирпиц", который уже делал вылазки на коммуникации северной Атлантики. Рядом стояли тяжелые крейсеры "Лютцов", "Адмирал Хиппер", несколько эсминцев и других судов.
Несмотря на усилившийся зенитный огонь, Селезнев непрерывно фотографировал вражескую эскадру. Затем он дал условный знак, что закончил фотосъемку, и Вербицкий, умело маневрируя по высоте и горизонту, вывел самолет из опасной зоны. Прошло некоторое время, и под крылом Пе-3, словно нержавеющая сталь, засверкали волны Баренцева моря. До Ваенги-1 уже было рукой подать. Летчик с тревогой прислушивался к шуму моторов: знал, что горючее на исходе. Дотянув до Кольского залива, Вербицкий сразу же направил Пе-3 кратчайшим путем к аэродрому. И едва самолет коснулся посадочной полосы, как моторы, чихнув несколько раз, остановились: кончилось горючее. Подбежавшие механики, осмотрев машину, насчитали на ней более десятка осколочных пробоин.
В ватной куртке с цигейковым воротником, в меховых унтах, усталый, но довольный полетом и удачной посадкой, Вербицкий вылез из кабины, стер ладонью пот с лица, улыбнулся и, спрыгнув на землю, пошел докладывать об успешном выполнении боевого задания. Кассеты с пленкой были срочно доставлены по назначению. Результаты полета получили высокую оценку. Начальник штаба ВВС Северного флота объявил экипажу благодарность.
Данные воздушной разведки фиорда были немедленно сообщены вышестоящему командованию и британской военно-морской миссии, находившейся при штабе Северного флота. Вскоре ценные сведения о вражеской эскадре, базирующейся в фиорде, приняли по радио все корабли и конвои, следовавшие в порты Советского Союза.
Командира звена Вербицкого уважали в части. Он первый на Северном флоте произвел воздушную разведку фиорда, летал неизведанными путями. Потом стал регулярно участвовать в наблюдении за главной военно-морской базой противника. Молодые летчики часто задавали Михаилу Константиновичу вопросы о балтийском периоде службы. И он всегда подробно рассказывал о тех незабываемых днях, стремясь передать новичкам свои военные знания и боевой опыт.
В то время Вербицкий служил в 73-м бомбардировочном авиационном полку, который входил в состав авиации Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). Он не раз проводил воздушную разведку военных кораблей противника на морских путях к Ленинграду. В Рижском заливе потопил немецкий транспорт водоизмещением 12 тысяч тонн. Участвуя в героической обороне полуострова Ханко, часто взлетал и совершал посадку под артиллерийским огнем врага. Вербицкий штурмовал также гитлеровские войска, стремившиеся сбросить защитников полуострова в море.
- Однажды мы обнаружили на подступах к Ханко гитлеровские военные корабли, - рассказывал Вербицкий воинам. - Мне удалось прорваться сквозь плотный зенитный огонь к эсминцу. С пикирования сбросил бомбы. Они попали точно в цель. Раздались мощные взрывы, и эсминец переломился пополам. Носовая часть высоко поднялась над водой, затем скрылась в огромной воронке. Дело было сделано!
Боевой опыт, закалка, настойчивость, приобретенные на Балтике, помогли Вербицкому быстро освоиться в трудных условиях Заполярья. В течение короткого времени он зарекомендовал себя смелым воздушным бойцом, мастером ближней и дальней разведки.
...Осень 1943 года. Вербицкий в то время служил уже в 118-м морском разведывательном авиационном полку, который находился на переднем крае ожесточенной борьбы с врагом. Однажды командир полка дал Вербицкому задание произвести воздушную разведку с фотографированием аэродрома и военно-морской базы Киркенес, где в основном находились транспортные суда. Их было много: оттуда шло снабжение лапландской группировки противника горючим, оружием, боеприпасами, продовольствием, доставка новых контингентов войск осуществлялась, главным образом, морем. Обратными рейсами гитлеровцы вывозили из Норвегии железную руду, молибден, медь и другое стратегическое сырье.
День выдался для Заполярья довольно светлый. Самолет Вербицкого поднялся в воздух, набрал высоту 7 тысяч метров. В качестве штурмана на этот раз летел капитан Петр Родин, имевший большой боевой опыт. Подходя к цели, Пе-3 снизился до 5 тысяч метров. Гитлеровские наблюдатели обнаружили самолет. Потянулись огненные стрелы трассирующих снарядов. Казалось, что они вот-вот пронзят машину, но Вербицкий, как всегда сохраняя спокойствие, умело уходил от сверкающих трасс.
Внизу, за стеклом, словно на киноэкране, были видны порт Киркенес, десятки транспортных судов. Родин начал фотографирование кораблей. Вскоре показался аэродром, на поле - большое количество самолетов. И снова под огнем противника заработал фотоаппарат, делая снимки, которые помогут потом нашей авиации нанести удар по аэродрому и морской базе противника. Когда фотографирование было закончено, Вербицкий заметил, что гитлеровские летчики торопливо бегут к своим двухмоторным истребителям Ме-110. Но было уже поздно. На большой скорости советский летчик пересек Киркенесский залив и, набрав высоту, направился на свой аэродром. Как часто бывает за полярным кругом, погода внезапно изменилась: надвинулся густой туман, затем повалил снег, видимость резко снизилась.
На траверзе губы полуострова Рыбачий курс советского самолета внезапно пересек вражеский истребитель Ме-110. Вербицкий стремился не ввязываться в бой с воздушным противником, если вез ценные разведывательные данные. Но на этот раз пришлось учитывать, что в снежной кутерьме гитлеровец мог незаметно приблизиться и первым послать пулеметную очередь.
- Впереди сто десятый! - крикнул он Родину по внутренней связи. - Кажется, фашист нас не видит!
Быстро подойдя к "мессершмитту" на дистанцию примерно 300 метров, Вербицкий открыл огонь одновременно из пушек и крупнокалиберных пулеметов. Немецкий самолет, вздрогнув, сильно накренился на правое крыло и, быстро теряя высоту, скрылся в мутной пелене. К вечеру, уже после посадки самолета, посты наблюдения, оповещения и связи сообщили, что советским самолетом Пе-3 был сбит Ме-110, который врезался в сопку и сгорел.
На другой день в полк поступило донесение, что в Баренцевом море замечен караван вражеских транспортов. Вербицкий получил приказ разыскать гитлеровский конвой и передать по радио его точные координаты. Холодное небо, затянутое облачностью, висело низко над землей, причем облака лежали в три слоя: нижний и средний слои равнялись семи - восьми баллам, верхний доходил до десяти. Конечно, лететь при такой густой облачности крайне трудно, но зато уменьшалась вероятность встречи с вражескими истребителями.
В воздухе экипаж сразу же переключил бортовую радиостанцию на подслушивание. Он по-прежнему отчетливо слышал "землю", но сам с целью радиомаскировки не посылал в эфир никаких сигналов, тем самым лишая врага возможности запеленговать Пе-3 и навести на него свои истребители. Минут сорок разведчики шли над Баренцевым морем в сплошной облачности, ориентируясь по приборам. Потом стремительно налетел снежный заряд. В серой пелене совершенно пропала видимость. В этих условиях экипаж должен был предельно четко вести машину, малейшая ошибка могла обернуться катастрофой.
- Штурман, каков курс? - спросил Вербицкий у Селезнева. - В моей кабине начинается обледенение козырька фонаря.
- Летим строго по курсу, - ответил Селезнев.
Пришлось включить антиобледенительную систему. Ледяной панцирь вскоре сошел со стекол, и видимость улучшилась. С высоты 700 - 800 метров Вербицкий наконец-то увидел Баренцево море, неспокойное и грозное. Где-то там, в необъятной водной шири, пролегали пути вражеских транспортов. Необходимо было разыскать и сообщить их координаты в штаб полка. Неожиданно вдали, у горизонта, на сером фоне низкого неба Вербицкий заметил темные расходящиеся полосы. Сильно обрадовался: ведь это же дымит вражеский конвой! По мере приближения летчик стал различать транспортные суда, вытянутые в кильватерную колонну. Рядом с ними выделялись палубными надстройками военные корабли, несущие охрану. Над конвоем барражировали (патрулировали в воздухе, охраняя объект от авиации противника) истребители Ме-109.
- Штурман! Срочно передай сведения о конвое! - приказал Вербицкий, продолжая наблюдать за вражескими судами.
Селезнев, включив передатчик, сообщил на свой аэродром состав обнаруженного вражеского конвоя, курс и скорость хода. В воздух немедленно поднялись самолеты-торпедоносцы. Действуя под прикрытием истребителей, они нанесли бомбовые удары по каравану, причинив ему большие потери. На обратном пути Пе-3 подвергся нападению двух "мессершмиттов". Отражая яростные атаки врага, Вербицкий сбил один фашистский истребитель, другой гитлеровец предпочел выйти из боя.
Всего за годы войны капитан Вербицкий уничтожил 21 самолет противника лично и четыре в группе. При налетах на вражеские аэродромы он поджег 15 самолетов, несколько складов горючего, много различной техники. Ведя воздушную разведку в трудных погодных условиях Заполярья, Вербицкий тем не менее видел все, что происходило на море, на берегу и в воздухе. Не было такого порта и аэродрома противника, куда бы не проник взгляд воздушного разведчика.
Действуя в интересах подводных лодок, торпедоносной и бомбардировочной авиации Северного флота, он не раз фиксировал на пленке шхеры, где укрывались корабли врага. За время полетов над немецко-фашистскими военно-морскими базами и коммуникациями обнаружил до 100 вражеских кораблей, около 200 транспортных и других судов, уничтожил 13 танков, 20 автомашин и цистерн, эсминец и транспорт противника, много военной техники. Вербицкому, обладавшему большим летным мастерством, бесстрашием и стойкостью, поручались самые сложные и ответственные боевые задания. И он всегда выполнял их с честью . Орден Ленина, три ордена Красного Знамени украшали грудь летчика. Политуправление Северного флота выпустило специальную брошюру о боевом мастерстве ярославского пилота, назвало его "зорким глазом Северного флота". В январе 1944 года он принял командование эскадрильей в своем полку. 22 января капитан Михаил Константинович Вербицкий в числе пяти самых отважных летчиков-североморцев был удостоен звания Героя Советского Союза. А 4 марта 1944 года М. К. Вербицкий не вернулся с боевого задания на разведку коммуникаций. В воздушном бою он был смертельно ранен. Дотянуть до берега не хватило сил. Самолет скрылся в холодных водах Баренцева моря.
Приказом Главнокомандующего ВМФ СССР от 22 мая 1964 года М. К. Вербицкий навечно зачислен в списки Киркинесского Краснознамённого отдельного противолодочного полка дальнего действия ВВС Северного флота. Бюст М. К. Вербицкого в числе шести лётчиков-североморцев, удостоенных звания Героя Советского Союза, установлен на Аллее героев-авиаторов в посёлке Сафоново-1 города Североморска Мурманской области. Фамилия Героя выбита на каменных плитах мемориала в числе лётчиков, штурманов, стрелков-радистов ВВС Краснознамённого Северного флота, погибших в море в 1941 - 1945 годах. Его имя было присвоено рыболовецкому траулеру управления "Северрыбпромразведка".
Использованы материалы книг "Герои огненных лет",
под редакцией А. М. Синицына, книга 7-я, М., "Московский рабочий", 1984 г., с. 244-251; «Герои огненных лет», Ярославль,
Верхне-Волжское книжное издательство, 1985.