31.08.1922 - 14.11.1996

Один из асов Сталина

Михаил Коптев родился 31 августа 1922 года в деревне  Окулово Даниловского уезда в многодетной крестьянской семье. В 8 лет Михаил пошел учиться в только что открытую в деревне Семивраги школу. К десяти годам мальчик  знал все крестьянские работы. Многому научил  дед Аким. Он брал егов лес по грибы, ягоды, на охоту. Отец, Иван Акимович, участник Первой мировой и гражданской войн, приучил сына к столярному делу. 

В 1937 году 15-летний Михаил Коптев   окончил Мичкуловскую неполную  среднюю школу и приехал в Ярославль, поступил в техникум  резиновой промышленности.  Жил в общежитии, в целях экономии в техникум ходил пешком. На втором курсе стал подрабатывать, разгружал баржи с астраханскими арбузами, вагоны с дровами, углем, пряжей и другими товарами. На третьем курсе стал курсантом аэроклуба, что и определило жизненный путь парня. Мишу одного из первых допустили к самостоятельным полетам на самолете. А в сентябре 1940 года направили в Свердловскую, а затем в  Энгельсскую военно- авиационные школы. Краснодарское военно-авиационное училище Михаил закончил, когда уже началась война...

Он прибыл на фронт осенью 1943 года.

...19 декабря  лейтенант Коптев в составе девяти штурмовиков совершил свой первый боевой вылет. Произошло это на Украине, у станции Шендеровка. Цепочка пожаров отмечала линию фронта. Появились шапки зенитных разрывов. На глазах Михаила от прямого попадания снаряда в бензиновый бак взорвался самолет командира звена Александра Веселова. ИЛ-2, разваливаясь на части, рухнул на землю.

Коптев отстал от группы, и гитлеровцы направили на него весь огонь. Самолет вошел в пике. Выводя ИЛ из пике, Михаил увидел на дороге фашистский танк. Нажал на гашетку. От прямого попадания снарядов бронированное чудовище вспыхнуло, беспомощно завертелось на месте, из щелей танка густо повалил черный дым. Почин есть! Через минуту Михаил Коптев пристроился к товарищам, боевые друзья горячо поздравляли его с боевым крещением и первой победой.

С войсками II Украинского фронта летчик прошел путь от Днепра до Ясс, освобождал Кировоград, участвовал в уничтожении окруженной фашистской группировки в районе Корсунь-Шевченковского.

Один из боевых вылетов на штурмовку Корсунь-Шевченковского аэродрома в конце февраля 1944 года глубоко врезался в память пилота. Советские летчики уничтожили самолет "юнкерс-52", 4 танка и много другой боевой техники гитлеровцев. Возвращаясь, шестерка штурмовиков встретилась с двенадцатью фашистскими истребителями, входившими в хваленую группу Геринга. Фашисты вплотную подошли к штурмовикам и с дистанции 50 метров открыли огонь. 85 километров преследовали гитлеровские асы советских летчиков. Подоспевшие "ястребки" сбили семерых фашистов, остальные скрылись. В этом бою самолет Коптева получил 100 пробоин. Было отбито левое колесо. С большим риском удалось Михаилу посадить штурмовик  на  уцелевшем  колесе...

В разгар боев за Львов Михаил Коптев стал коммунистом. Смелый разведчик, мастер штурмовых ударов, он высоко держал звание летчика-коммуниста, сражаясь с фашистами в Румынии, Польше, Чехословакии, Германии. Десять благодарностей от Верховного главнокомандования летчик получил за отличные боевые действия при форсировании  Вислы, Одера, за участие в разгроме фашистских  войск  в Катовице, Кракове, Оппельне, Ельсе, Лигнице, Бреслау.

Гвардии лейтенант Коптев часто летал на "свободную охоту". В одном из таких вылетов в районе польской станции Енджеюв летчик обнаружил среди леса фашистский железнодорожный эшелон. Поезд спешил к фронту. Михаил атаковал эшелон и с третьей пушечной очереди вывел из строя паровоз. Эшелон остановился. Из середины состава ударили три орудия. Двумя залпами реактивных снарядов Михаил вдребезги разнес фашистские зенитки. Восемь заходов на эшелон сделал  пилот.

В  середине  апреля  1945  года советские войска,  ломая отчаянное сопротивление врага, вплотную подошли к Берлину.

- Наземные  войска ждут точного  плана фашистской  обороны. Не буду  скрывать,   задание   ответственное   и   очень   опасное,   но   его   надо выполнить   при   любых   условиях,  любой ценой, - так  изложил старший командир боевой приказ.

Два ИЛ-2, сопровождаемые четверкой ЯК-9, оторвались от раскисшего аэродрома и пропали в тумане. Перед Берлином погода испортилась - серая стена грозовых туч преградила путь летчикам. В кабине сразу стало темно. Потоки дождя скатывались по стеклу фонаря. Томительно тянулись минуты. Пора выходить! В разрыве туч показался огромный мрачный Берлин, еще более потемневший от дождя. Облака вдруг сразу оборвались, ослепительно ярко засияло солнце. С высоты 300 метров хорошо видны траншеи, танки, солдаты, орудия. Фашисты явно не ожидали появления наших самолетов в такое ненастье.

Михаил Коптев устремился вдоль линии фашистской обороны, направляясь на юго-восток города. Фотоаппарат фиксировал позиции врага.

Фашисты опомнились, открыли по самолетам стрельбу. Один снаряд серьезно повредил рули на самолете Коптева.

На большой скорости группа вышла из опасной зоны. Сбросив бомбы на мост и расстреляв несколько автомобилей на автостраде, самолеты скрылись в облаках. Впереди был фронт.

Генерал-майор авиации Рязанов, державший связь с группой, передал радиограмму: "Поздравляю всех с правительственными наградами!" Прямо на аэродроме Михаилу Коптеву и всем участникам рейда были вручены боевые ордена.

158 боевых вылетов совершил за время пребывания на фронте Михаил Коптев. Нанес фашистским захватчикам огромный урон, уничтожив 8 танков, 10 бронетранспортеров, 7 орудий, 2 склада с боеприпасами, 20 автомашин, 2 железнодорожных эшелона. В 23 воздушных боях сбил 2 самолета лично и 27 - в группе с товарищами.

27 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии старшему лейтенанту командиру звена 144-го гвардейского орденов Богдана Хмельницного и Александра Невского Львовского штурмового авиационного полка Коптеву  Михаилу Ивановичу было присвоено звание Героя Советского Союза. Он награждён двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, орденом Отечественной войны II степени,  рядом медалей.

В 1946 году,  после нескольких неудачных попыток  пройти медкомиссию и  получить возможность летать на самолетах гражданской авиации,  М. И. Коптев вернулся в Данилов.  По состоянию здоровья его списали с летной работы.  Начался новый этап жизни. Женился. Через год у Коптевых  родился сын Виктор, а потом и младший,  Алексей.  После окончания военно-морского факультета Военно-политической академии имени В. И. Ленина, Михаил Ивановичслужил в Советской Армии. Уволившись в апреле 1974 года по выслуге и состоянию здоровья,  жил в Киеве. В 1986 году вернулся на родину, купил дом в деревне Субаево Даниловского района.

Каждый год на торжествах  9 Мая Михаил Иванович  ярко и горячо обращался к даниловцам, рассказывая о войне, вел большую работу по воспитанию  патриотизма у молодежи и школьников. В  Данилове и Субаеве его любили стар и млад. Умер 14 ноября 1996 года, похоронен на старом  даниловском кладбище.

Почётный гражданин Данилова. Имя Героя увековечено на мемориальной доске, установленной на здании Ярославского аэроклуба, на  Аллее героев в Корсунь-Шевченковском, в книге «Асы Сталина».

Использованы материалы книг "Герои огненных лет", Ярославль,

Верхне-Волжское книжное издательство, 1985;  В. Г. Попов.

31 августа 2012 года исполнилось  90 лет со дня рождения нашего славного земляка, военного летчика,  Героя Советского Союза Михаила Ивановича Коптева, которого хорошо помнят многие даниловцы. Редакция газеты "Мой Данилов" публикует отрывки из воспоминаний Михаила Ивановича, предоставленные редакции сыном Михаила Ивановича - Виктором Михайловичем Коптевым. Для удобства прочтения к эпизодам воспоминаний редакция поставила  собственные заглавия. 

Первый бой 

     Наступил и для меня долгожданный день: 17 декабря 1943 года. Группе в составе шести экипажей приказано совершить налет на станцию Долинская, что на Кировоградщине.  Второе звено ведет Александр Веселов. Я у него левым ведомым. Мне велено делать все по командиру звена: пускать РСы, вести огонь из пушек и пулеметов, сбрасывать бомбы. Внимательно слушать команды ведущего. К цели идем на высоте 1200 метров. Внизу виднеются села да серыми пятнами небольшие лесочки. На малочисленных дорогах отдельные автомашины. Линию фронта пересекли спокойно. Немецкие зенитки не открывали огня. При подходе к цели в наушниках прозвучал голос ведущего:

     -      Впереди цель. Два эшелона. Бьем по ним.

Самолеты пошли с небольшим снижением, увеличивая скорость. Я взглядом вцепился в самолет Веселова. В голове одно - не отстать, не опоздать сбросить бомбы, с ними садиться запрещено. Через некоторое время Саша переводит самолет с левым разворотом в пикирование. Я за ним. При подходе к станции в небе появились серые шапки разрывов зенитных снарядов. Идем с противозенитным маневром. При переходе в пикирование и при пикировании замечаю, что шапок все больше и больше. Навстречу потянулись нити красных шариков трассирующих снарядов "эрликон". От самолета ведущего отделяются РСы. Нажимаю на кнопку пуска РСов. Из-под плоскостей один за другим с характерным свистом "чу-ух" сходят с направляющих реактивные снаряды, оставляя позади белое пламя, и несутся к станции. Где рвутся, не вижу. Саша открыл огонь из пушек и пулеметов. Нажимаю на гашетки и я. Сразу же ощущаю вздрагивание самолета, характерный звук пушек - тук-тук-тук, пулеметов - тра-та-та-та... Потянулись к эшелонам трассы от снарядов и пуль. При стрельбе скорость самолета заметно снижается, как будто кто-то удерживает его. А мысль - не прозевать бы сбрасывание бомб. На выводе из пикирования от самолета командира звена отделились черные чушки бомб. Рукояткой аварийного сброса открываю все четыре люка. Самолет слегка подпрыгнул вверх. Шестнадцать двадцатипятикилограммовых полетели на врага. В этот момент увидел пламя, черный дым да разваливающийся самолет Веселова. Одновременно по моему самолету прошла какая-то дрожь, и он начал задирать нос вверх. По СПУ (самолетное переговорное устройство) передал Коле:

     - Командира звена сбили.

     Петр Горбачев повел группу на второй заход. Мой самолет плохо слушается рулей. Зенитный огонь усиливается. Четыре самолета далеко впереди. А у меня обида и злость. Погиб командир! Саша погиб! Ну, это так не пройдет, я отомщу за своего командира. Тоже иду на второй заход. Управлять поврежденным самолетом трудно. Группа выходит из атаки, а я ввожу в пикирование свой самолет. Кроме паровоза и трассы снарядов и пуль, тянущихся к нему, ничего не вижу. Даже не переключился с радио на СПУ, чтобы слышать своего стрелка. Какова же была моя радость, когда паровоз окутался клубами пара. Значит, котел разбит. Высота около двухсот пятидесяти метров. Ухожу со снижением и только тут замечаю, что вокруг кромешный ад. Снаряды рвутся вокруг самолета. Маневрировать трудно. Повреждены рули высоты. Наконец удается снизиться на бреющий и выйти из зоны зенитного огня. Почти у самого аэродрома догнал группу.

    Вот и все, что запомнилось в первом боевом.

     При посадке подвел меня снежок. Привык сажать на землю. Неправильно определил высоту, выровнял выше нормального, спарашютировал и сел по-вороньи.

Когда зарулил на стоянку, подбежал Яков:

    -       Товарищ командир, поздравляю с первым боевым. Какие будут замечания?

    -       Все нормально. Только фрицы повредили самолет.

     Пошли на КП. По дороге получил справедливый выговор от своего стрелка Коли Слепова:

    -       Товарищ командир, так летать нельзя. Так нас собьют зенитки. Вы не слушали моих команд. Над целью, во время стрельбы зениток, а в воздушном бою в особенности, надо держать связь со мной. А вы все время слушали приемник радиостанции.

      Коля родом из Орска. Он был опытным воздушным стрелком, совершившим более двадцати боевых вылетов, побывавшим в различных сложных ситуациях.

После доклада на КП о выполнении боевого задания вышли на улицу, тут штурман полка капитан Степанов спросил меня:

    -       Почему по-вороньи сажаешь самолет?

    -       Давно не летал на снежном покрове.

    -       А кто тебя заставлял идти на второй заход на поврежденном самолете?

    -       Совесть и месть.

    -       Рисковать надо, но не всегда. Голову понапрасну потерять можешь.

После этого боевого вылета я подробно расспрашивал Колю о его полетах, как они действовали с командиром экипажа. Его советы пошли на пользу. Почему он стал моим стрелком? Болел и не мог летать на задания. В это время его командир погиб с другим воздушным стрелком.

И первый воздушный бой

    Группе в составе семи самолетов поставлена задача атаковать танки противника в районе Водяное. Ведущий - Герой Советского Союза капитан Бутко. Группа сборная. Летчики из разных эскадрилий. Я - крайним левым, Толя Раснецов - крайним правым.  С аэродрома взлетели быстро, собрались и с набором высоты пошли к линии фронта. Нас прикрывают четыре Яка.

    В наушниках голос ведущего:

     -      Быть внимательней. Впереди линия фронта.

Начинаем противозенитный маневр. Предстоит пройти еще по территории противника не менее пятнадцати километров. Когда пересекали линию фронта, зенитчики сделали по нам несколько залпов из 56-миллиметровых орудий. Снаряды рвались или значительно ниже, или значительно выше нас. Буквально через несколько секунд тревожный голос ведущего:        Справа истребители противника!

Бутко довольно резким разворотом на 180 градусов уходит вниз. Мы, как связанные одной веревочкой, повторяем этот маневр. Тут же замечаю, как один из "мессеров" дает пару очередей по самолету Толи Раснецова. Воздушные стрелки огнем из пулеметов отогнали его. За ним откуда-то сверху несется на Толю "мессер", а другой воровски снизу. И вновь потянулись трассы к самолету Толи.

Бомбы бросить не можем, ибо под нами свои войска. На каждом по 272 противотанковых. Вести бой труднее, да и опаснее, они могут сдетонировать от попадания снаряда. Я переключился на связь с Колей, но он пока молчит, лишь отчетливо слышны очереди его пулемета. Ведет огонь по "мессерам", атакующим Толю.

До земли остается не более сотни метров. Раздается спокойный голос Коли:

     -      Командир, в хвост заходит "месс".

Тут уж мы с Колей единое целое. Мне смотреть назад некогда. Надо держать плотный строй. В этом наша сила, в этом наше спасение. "Мессер" с большой дистанции открывает огонь по нашему самолету. Трасса проходит справа и выше. Коля молчит. Фриц решил, что я буду уходить от строя влево и тогда сделаюсь легкой добычей. Отойдя метров на 15 влево, я тут же возвращаюсь на прежнее место. Мы уже на бреющем. Коля дает пару очередей и тут же:

     -      Командир, "месс" в мертвой зоне. Ножку.

Я резко нажимаю левую педаль, самолет отделяется от группы, и тут же четыре взрыва на правой плоскости сотрясают самолет. Возвращаю самолет в исходное положение и - три дыры на левой плоскости.

Коля снова командует, тот же маневр, но добавляются новые пробоины на плоскостях. Опять:

     -      Командир, "месс" в мертвой зоне.

Мозг работает быстро. Так, пожалуй, собьют. Отвечаю:

     -      Бей через стабилизатор.

Коля дает длинную очередь через стабилизатор собственного Ила. Слышен металлический звон.

Фриц, не ожидавший такого, как ошпаренный выскакивает с левым разворотом. Размалеванный в разные цвета, с тузом "пик" на фюзеляже. Больше не подходил.

Коля упавшим голосом:

     -      Сбили наш Як. - И тут же радостно: - "Месс" горит!

"Мессера" яростно бросаются на нашу группу, то справа, то слева, но стрелки и истребители не дают возможности вести прицельный огонь.

Радостный голос Коли:

    -       Наши, наши спешат!

На помощь нам спешат восемь Яков. "Мессера", не принимая боя, уходят восвояси. Так закончилась наша встреча с истребителями противника. Так прошло долгих десять минут. Будко повел группу с набором высоты, и по его команде сбросили бомбы в безлюдном Чигиринском лесу. Это был первый мой воздушный бой. Бывалые летчики и воздушные стрелки рассказали, что то были отборные асы из группы Геринга. Счастье, что ни один снаряд не попал в бомболюки. Тогда детонация, самолет разнесло бы в щепки.  Лишь на другой день я осмыслил всю картину боя. Изрешеченный самолет. Этот боевой вылет мог быть и последним...

      Что в итоге? Один воздушный стрелок ранен, четыре самолета в пробоинах, но все живы, а вот боевое задание  не выполнено.

Немцы применили новую тактику

    Продвижение наших войск прекратилось, но идут непрерывные бои. Немцы пытаются атаковать то в одном месте, то в другом. Авиация, особенно штурмовая, непрерывно летает на задания.

    27 августа шестеркой делаем второй за день вылет на штурмовку автомашин, мотоциклов, движущихся по дороге Опатув-Кобыляны. Группу ведет Толя Бегельдинов. Все было нормально. Делаем первый заход колонной по одному. На высоте 400 метров начинаю выводить самолет из пикирования и сбрасываю бомбы серией. Дима кричит:

    -       "Месс" снизу! Ножку!

Нажимаю левую педаль. Очередь разрывов снарядов сотрясает правую плоскость. Элерон отваливается. Самолет валится на правое крыло, опуская нос. Еле удается удержать от увеличения крена, а затем и выровнять в горизонтальный полет. Толя уводит группу на второй заход. Его прикрывают истребители. Я с небольшим углом планирования продолжаю идти к своей территории. А у самого одна мысль: "Если будут еще атаковать "мессера", то собьют. На таком самолете маневр не сделаешь". По СПУ прошу:

    -       Дима, смотри внимательней. Выйдем на свою территорию, буду садиться. Самолет плохо слушается рулей.    Снизившись на высоту 200 метров, пересекаю линию фронта и иду над своей территорией. Взглядом ищу подходящую площадку для посадки на фюзеляж. Но, как назло, такой площадки нет. Бугры да ямы, воронки, окопы, траншеи, пни от вырубок леса. Тут не сядешь, тут шею свернешь. Ну, думаю, пересеку Вислу и там на низинке сяду.

    -       Когда будем садиться? - спрашивает Дима.

    -       За Вислой. Здесь нет подходящей площадки.

    К нервному напряжению добавились неимоверные физические нагрузки. Удерживаю самолет на курсе левой рукой за ручку и левой ногой. Когда они устают, то локтем правой упираюсь в борт кабины, держу ручку управления и даю немного слабины левой ноге, перенося правую на левую педаль. Так стало терпимее. Пересекаем Вислу.

    -       Командир, скоро садиться будем? - спрашивает Дима.

    -       Пойдем на свой аэродром. Я приспособился к управлению.

    -       Понял. Я внимательно слежу за воздухом.

    -       Молодец, Дима. Но как ты заметил "месса"?

    -       Их была пара. Они шли на высоте метров 50, догоняя нас. А когда ты стал выводить самолет из пикирования, ведущий "месс" крутой горкой пошел на сближение с нами. Вот я и крикнул.

    -       Молодец, Дима, - похвалил его еще раз. - Если бы ты не скомандовал, то лежали бы мы на земле, а может, и лежать было бы нечему. Очередь пришлась бы по бензобакам и хвостовому оперению.

    -       Еще повоюем, командир.

    Кажется, самолет летит слишком медленно, а стрелки часов стоят на месте, минуте нет конца. Пот скатывается по лицу, гимнастерка и комбинезон - хоть выжимай. Наконец показался аэродром. Захожу на посадку не слева, как это принято, а справа, с малым креном, как выражались - "блинчиком", так легче управлять. После выхода на посадочную прямую выпускаю шасси. Щитки не трогаю. Думаю, если перебит привод правого щитка, а левый выпустится, то самолет мгновенно перевернется на спину. Убираю газ не полностью, снижаюсь с малым углом, с трудом удерживая самолет обеими руками. Выравниваю. Быстро левой рукой сектор газа на себя. Самолет мягко касается земли и катится, медленно теряя скорость. Тормозами не пользуюсь, да и щитки убраны. А вдруг правое шасси повреждено, тогда при торможении самолет развернет влево, а на скорости более ста километров всякое может случиться. Мгновение - и самолет вверх колесами. Никакая реакция не поможет. Пока все нормально, удерживаю по прямой. Скорость постепенно падает. В средине пробега самолет повело вправо. Не успел сообразить, как вижу перед собой землю. Автоматически выключаю зажигание, хотя мотор уже заглох. Перевернется или нет на спину?.. Самолет постоял, покачался, уткнувшись носом, и хвостом обратно плюхнулся на землю. Вздох облегчения вырвался из груди. Вокруг пыль столбом. Вылез на плоскость, смотрю, а Дима уже на земле. К нам на полном газу несутся три машины - санитарная, пожарная и полуторка с техсоставом.  При осмотре увидели, что очередь прошла по центроплану и крылу. Пробита покрышка правого колеса, вырван один из кронштейнов крепления элерона, а остальное довершила воздушная струя. Все прояснилось, когда скорость стала падать, правое колесо зарылось в песок летного поля. Самолет встал на нос, но на наше счастье одна лопасть уткнулась вертикально в грунт по отношению к оси самолета, и это спасло от полного капотирования.

    Когда немного пришел в себя, то почувствовал, как ноет все тело. Особенно болят мышцы рук и левой ноги. 

     Тот вылет был уроком не только для меня, но для летного состава полка и дивизии. Немцы применили новую тактику. Раньше они большими группами атаковали штурмовиков сверху, а вот теперь, когда у них сократилось количество летчиков, ходят на бреющем или на высоте до 100 метров, подстерегают штурмовиков и бьют по ним на выводе из пикирования. В этот момент обзор плохой, большие перегрузки, да и внимание больше вверх. Быстро раскусив их тактику, мы стали действовать кругом звеньев или растянувшись самолетами в звене и отучили их от подобных атак.

Записал Виктор КОПТЕВ.

«Герои земли ярославской», г. Ярославль, 2012.